Для чего я пишу
Почти с самого начала широкомасштабного вторжения росийско-фашистских захватчиков в Украину, я отказался от попыток в чем-то переубедить сограждан, про которых говорят, что они зомбированы кремлевской пропагандой. Я сомневаюсь, что все дело в их зомбированности и считаю их куда более субъектными, чем принято в моей среде. Принятие штампов абсолютно лживой и рвотно-омерзительной кремлевской пропаганды я считаю проявлением этой их субъектности, результатом личного выбора, потакания собственным глубинным имперским хотелкам топтать тех, кто тебе перечит.
Эти хотелки обломаются не о какие-то аргументы, а только о суровую реальность. Вот когда все эти «жертвы кремлепропаганды» обнаружат себя на дымящихся головешках, в которые их хотелки превратились – тогда с ними можно будет о чем-то говорить. То есть, для того, чтобы наше общество преодолело постигшую его нравственную катастрофу, оно должно пройти через катастрофу военно-политическую и, по-видимому, экономическую. Эту катастрофу я и стараюсь приблизить в меру своих скромных сил.
Я пишу для того, чтобы мой негромкий голос из России влился в коллективный голос российской политической эмиграции, убеждающий общественное мнение Запада в необходимости помогать Украине до ее полной победы. До полного поражения нацистской России. До ее военно-политической и экономической катастрофы.
Я не преувеличиваю влияние голоса непутинской России. Но в той борьбе, которая сегодня идет за общественное мнение Запада, даже ее слабый голос может повлиять на исход этой борьбы. Поэтому я буду повторять вновь и вновь: дайте Украине больше оружия, больше боеприпасов. Не бойтесь быть втянуты в эту войну напрямую. Ведь это война за вашу свободу, благополучие и безопасность.
Я стараюсь подкрепить этот коллективный голос непутинской России аргументами, которые мне представляются правильными и убедительными. Хоть немного, но на общественное мнение Запада этот голос влияет. А значит, слова, произнесенные этим голосом, отливаются в какое-то количество пуль и снарядов, уничтожающих российско-фашистских захватчиков в Украине. А значит, из всех этих пуль и снарядов есть те, в которые отлились мои слова.
Я беру на себя ответственность за каждого уничтоженного в Украине российско-фашистского захватчика. Они пришли туда сжечь мой дом. Сжечь мой мир, в котором нельзя брать чужое и нападать на соседа. В котором нельзя вломиться в дом соседа, переломать его имущество, убить одних его родных и поизмываться над другими. А потом просто присвоить их землю. Мой дом – это мир, в котором так делать нельзя.
Российско-фашистские захватчики подожгли этот мой мир. Так что это и моя личная война. И они в ней – мои враги. Мне плевать, что они тоже жертвы пославшей их на эту войну ошалевшей от невиданных богатства и власти путинской банды. Мне плевать, что, может быть, кому-то из них стыдно за то, что они делают в глубине души. Я не хочу лезть им в душу. Я хочу просто выкинуть их из своего дома, а уж потом разбираться, кто из них жертва и насколько.
Это война с теми, кто считает, что можно брать чужое, нападать на соседа, вламываться в его дом. Пока они не перешли от слов к делу, их можно было пытаться в чем-то убедить. Но они перешли черту, за которой «диалог» с ними могут вести только Хаймарсы и Леопарды. Они враги. Те же из россиян, кто все про эту войну понимает, кто сам хотел жить в мире, в котором нельзя брать чужое, нападать на соседа и вламываться в его дом, но покорно пошел делать это, покорно пошел убивать и умирать – они предатели. Они предали тот мир, в котором сами хотели жить. Так пусть умирают.
Смерть российско-фашистским захватчикам!
Александр Скобов